Ниндзютсу. Время ночных воинов

В 7 в. на территории Японии появляются первые кланы ниндзя – Рю.  Крупнейший из таких кланов, Хаттори,  послужил основой для школы ниндзютсу Ига-рю (по названию провинции, находящийся в зоне влияния Хаттори). Отшельники… хотя нет, пора забыть это слово. На тот момент сидящие в горах повстанцы уже не отшельники и не совсем мятежники, а скорее реальная военная и политическая сила, инструмент междоусобного противостояния в руках власть имущих. И инструмент надо сказать отличный. Например, члены клана Хаттори благодаря изучению техник аскетов-сеннин, горных воинов-ямабуси, а затем и сюгэндо, прославились как отличные воины. Но слава эта ковалась не на ратных полях, просочится, выкрасть, если надо ударить в спину, вот деятельность ночных воинов.

Надменность аристократии, в купе с привычкой решать все проблемы огнём и мечем, приводит к ослаблению центральной власти. В течение всего периода Хейан (794-1185) растёт недовольство народа. Не смотря на жестокость, в критической ситуации, перманентного мятежа, императорский двор оказался не способен на решительные действия. По улицам столицы свободно разгуливают шайки, разбойников, и падение династии Тайра становится делом времени.

В разгоревшейся междоусобице настоящая власть концентрируется в руках тех, кто сильнее. Император становится декоративной фигурой, зависимой от крупных феодалов – Сёгунов. Можно сказать военным надоел бардак, и они решили взять власть в свои руки. Новой аристократией в стране становится сословие профессиональных воинов –самураев.

Любопытно, что начало пути у самурайства и ниндзютсу во многом схожи. В северо-восточной части Японии в 8 в. из обездоленных крестьян, беглых преступников и мятежников образуются дружины, которые постепенно перерастают в хорошо подготовленную военизированную организацию. Для подготовки бойцов основываются школы боевых искусств, цель тренировок в которых, создание не шпиона, но воина, идеального воина. Вероятно, благодаря этому самураи в конце и оказываются у руля. Подготовка ниндзя была хуже или лучше, просто идеология ночных воинов строилась на противостоянии официальной власти, а самураи с самого начала главной целью ставили захват власти, чего и добились.

Дух самурайства опирался на кодекс чести Буси-до, но как ни странно не малую роль Буси-до сыграл и в истории ниндзютсу. Сёгунат  оказался не самым удачным государственным устройством. Желая навести порядок, первый сёгун - Минамота Ёритомо проводит жестокие акции устрашения, в результате чего мятежи перерастают в череду межклановых войн. Получив власть, самураи принялись, с упоением, делить её. Но новая стратегия требовала новой подготовки и другого склада ума, который шёл в разрез кодексу чести. В свою очередь, не ограниченные рамками Буси-до ниндзя оказались как нельзя кстати. Там где самурай не мог добиться победы честным способом, воину ночи не было необходимости идти на сделку с совестью. Для шпионажа и диверсионной деятельности его, собственно говоря, и готовили.

Наступила 400-летняя эпоха войн и раздора, которую называют «золотым веком» ниндзютсу. Может показаться странным, что междоусобица продолжалась так долго, но посмотрите, с одной стороны кланы самураев, жаждущие власти, с другой школы ниндзютсу, стоящие за их спинами, и готовые в любой момент подлить масла в огонь или воткнуть в эту спину нож. И те и другие готовятся к войне, живут в войне и кормятся от неё. При таких обстоятельствах удивительно, что эта самая война вообще завершилась. Счастье что Япония островное государство иначе не избежать ей внешней экспансии. Хотя возможно внешний враг послужил тем спасительным клапаном, через который вышел бы пар излишней воинственности. Но за неимением врагов внешних пришлось бороться с внутренними, то есть друг с другом.

Выгодным положение ниндзя было не только потому, что они стаяли как бы над схваткой, не выступая однозначно за одну из дерущихся сторон. Большим плюсом была и относительная открытость для всех желающих самураев пути в ниндзя. Если для ниндзя стать самураем, скажем так, было затруднительно, то бывших самураев с радостью принимали в школы ниндзютсу. Впрочем, бывших самураев не бывает, к воинам ночи прибивались Ронин – самураи, лишенные покровительства своих господ, а таких с каждым витком противостояния становилось больше. Профессиональные воины принесли в ночное искусство то, чего ему не хватало, знание, классических боевых систем и слабых сторон главного противника.

В это время происходит окончательное отделение ниндзютсу от сюгэндо. Кланам рю необходимы классные шпионы и убийцы, а не, стремящиеся к просветлению, философы. Милитаризм побеждает мысль, и школы превращаются в чисто боевые организации. Популярность в народе, как это часто бывает, изменялась обратно пропорционально росту влияния рю. По существу ниндзя становятся тем, с чем постоянно боролись – властью, не официальной, но властью.  К тому же, в целях безопасности, школы превращаются в закрытые. Тогда ниндзя и перерождаются в «ночных призраков», страх, летящий на крыльях ночи, зловещую фигуру убийцы, скрывающегося в тени. Это их триумф и их проклятие, ставшее в последствии причиной падения, но об этом позднее.

Залогом секретности служила строгая иерархия: во главе стоял Дзёнин, выполнявший общее руководство, определявший политику клана и контактирующий с дзёнин других кланов. Текущие тактические задачи ложились на плечи Тюнин, в его компетенцию входило назначение конкретных исполнителей, подготовка воинов и осуществление контрразведывательной деятельности. Гэнин – нижний ранг в клане рю, занимался воплощение в жизнь стратегических и тактических замыслов начальства. Гэнин, как правило, знал в лицо только других членов отряда и своего Тюнин. Вступивший в клан, давал клятву, измена которой безотлагательно каралось смертью.

Место рождения ниндзютсу центральные провинции Ига и Кога. Их имена носили два сильнейших рю Ига-рю и Кога-рю. Всего существовало более 70 кланов, крупнейшие из них Хаттори-рю, Момоти-рю и Фудзибаяси-рю располагались на территории провинции Ига. В Кога же насчитывалось около полусотни различных кланов.

Как уже отмечалось выше, ниндзя отнюдь не были этакими бойцами без страха и упрёка, какими их зачастую живописуют в кинематографе. Если было возможно, не в ущерб делу, отступить они не чурались бегства, если для выполнения задания было необходимо пройти через унижение истинный ниндзя, не задумываясь, шел на это. Главным было выполнить задание, не считаясь с потерями и средствами.

Вот в качестве примера одна из историй того времени. Чтобы проникнуть в жилище князя Уэнсути Кэнсин, ниндзя Унифунэ Дзиннай воспользовался узкими канализационными лазами. В осуществлении этого ему помогло то, что он был карликом. Для охраны, до этого с успехом нейтрализовавшей старшего брата ниндзи, это оказалось неожиданностью. Проникнув в уборную князя, Дзиннай скрылся в выгребной яме. Когда ничего не подозревающий Кэнсин присел дабы удовлетворить естественную потребность, его проткнуло копьё. После этого ниндзя дыша через трубку, спустился на дно ямы. Где и отсиделся пока шли поиски, и покинул замок.

Это довольно известная история, на самом деле не важно насколько она правдива, важнее другое, что она как нельзя лучше характеризует отношение к «ночным призракам» остальных людей. И надо сказать отношения небезосновательное.

Но вряд ли ниндзя стали бы тем, кем стали, будь они сборищем негодяев. Выше личных интересов они ставили преданность своему семейному клану. Преданность, заслуживающую уважения. Когда на одну из деревень ниндзя напали самураи, часть жителей осталась задержать нападающих, пока остальные пытались скрыться  в лесу. Все оставшиеся погибли кроме молодого Дзиро, его, израненного, с выбитым глазом, оставили умирать.

Вскоре Такатоки главе клана самураев, ходивших в набег, пришёл вызов от неизвестного ему Дзиро. Условия поединка гласили, что в случае поражения вызвавшего, деревня переходит в подчинение самураю. Если же Такатоки падёт от меча Дзиро, ни один из его людей никогда не тронет жителей деревни.

Физически более слабый Дзиро, одноглазый, ещё не оправившийся от ран, был зарублен Такатоки. Склонившись над поверженным противником, самурай заметил большой бриллиант, вделанный в рукоять меча. Желая лучше рассмотреть драгоценный камень, он протёр его от крови, и в тот же миг его руку пронзила, скрытая в рукояти, отравленная игла. Так самурай получил смертельное ранение от меча Дзиро. Верный кодексу чести  Такатоки, умирая, приказал оставить деревню в покое. Дзиро пожертвовал своей жизнью, но спас деревню.

Ниндзя не были не праведниками, не злодеями, они были продуктом своей эпохи и по праву заняли место в истории. У всего есть начало и конец. И вслед за «золотым веком» ниндзютсу последовал закат.