поспешила дистанцироваться от предыдущей, в том числе географически. Политическим и светским центром становится Камакура – резиденция провозгласившего себя сёгуном Ёритомо.

Первая военная империя Минамото-Ходзё (1192-1392 гг.)

Главной целью этого переноса был окончательный демонтаж властных структур построенных в ходе «Великой реформы» и лишение старой знати большей части влияния. Военная империя сформировала собственное правительство – Бакуфу. За несколько десятилетий эта структура подмяла под себя все сферы. Бакуфу имела свои судебные органы – «монтюдзе», свои законодательно-административные органы – «мандокоро» и своё военное министерство – «самурай-докоро». Появляются военные легаты, цель которых утверждать императорскую власть в провинциях.

Насколько ничтожной стала власть монаршей фамилии уже в начале первой военной империи, показывают события 1221 года, когда по приказу Ходзё Ёситаки трёх членов царской семьи отправляют в ссылку, а на престоле совершают удобную императору рокировку.

Установление твёрдой власти благоприятно сказывается на всех сферах жизнедеятельности государства. Особенно это касается экономики. Чему не в последнюю очередь способствовала выстроенная в XIII веке система вотчин. Важной особенностью правления Ходзё называют смену государственных приоритетов. Если раньше политика и власть, оставаясь уделом высшего сословия, служила только его интересам, то с приходом на высшей государственный пост сиккэнов всё чаще говорится об интересах простых людей. Причём не только говорится, но и принимаются конкретные меры вроде хождения в народ. Сложно предположить, что эти действия имели только популистское значение. Истинной власти у народных масс так и не было. Поэтому вряд ли сиккэн в случае конфликта со знатью мог рассчитывать на реальную помощь со стороны простых людей.

Принцип структурирования власти, сыгравший свою благоприятную роль, в конце концов, стал главной причиной упадка военной империи. В XIV веке сложилась абсурдная ситуация. Существовал, имеющий только номинальную власть, царь. Пост канцлера, введенный Фудзивара, то же вроде как потерял своё влияние. Казалось Ходзё утвердили всевластие сиккэн, но не тут-то было. Над сиккэн-монархом появляются должности сиккэн-регента и сиккэн-соправителя. Более того, сами сиккэн начинают подчиняться найканрё. Эта чехарда является не только ярким проявлением борьбы внутри семьи Ходзё, но и становится питательной средой для сепаратистских устремлений.

Недовольство среди аристократии ширилось и росло, вот только до поры до времени оно не имело большого значения. Настоящая сила была сконцентрирована у военного сословия . Но вместе с всё большей «структуризацией» увеличивается роль отдельных элементов бюрократического аппарата. Бакуфу просто рушится под собственной массой, чему способствуют семейные склоки Ходзё. Не забыли им и унижение дома Минамото. Его отпрыски Асикага и Нитта в 1332 году поднимаю восстание. Возможно, Ходзё и устояли бы, но к восстанию помимо киотских монархов и старой аристократии присоединяется крепость Канто, дом Кусуноки во главе с популярным героем Масасигэ, а так же вернувшийся из изгнания Годайго, ставший к тому времени «знаменем» борьбы с тиранией. Армия под руководством Нитта Ёсисада наносит противнику ряд поражений и уже в 1333 году Ходзё вместе с городом Камакура уничтожены. Первая военная империя Минамото-Ходзё прекратила своё существование.

Душой коалиции был бывший царь Годайго. Поэтому неудивительно, что сразу после победы он всходит на престол. Более того, вся власть концентрируется в его руках. Это на коротких два года реставрирует влияние монаршей фамилии. Продержаться больше помешало следующее противоречие. Главной силой восстания была недовольная часть военного сословия, но его плодами воспользовались Годайго и старая аристократия, которая не только попыталась вернуть себе власть, но претендовала на земли  и финансовые потоки. С этим самураи уже не могли смериться, и в 1335 году Асикага кончает с единовластием Годайго.

Между тем, как это часто бывает в период смут, число претендентов на абсолютную власть оказалось больше одного. Дом Нитта посчитал себя достаточно влиятельным, чтобы принять вызов Асикага. Бывшие союзники были примерно равны по силам. В этих условиях логичным соратником Нитта стал Годайго, безусловно, недовольный домом Асикага, который сначала помог ему, а потом выступил противником. Казалось использование монаршей семьи, должно было стать для Нитта беспроигрышным вариантом, но не тут то было. Асикага быстро сориентировались. Они восстановили забытую было ветвь царской семьи, и провозгласили «своего» царя – Коме. Интересно, что именно Асикага относительно недавно помогали свержению родителей Коме.

Таким образом, в Японии оказалось две практически неотличимых ветви власти северная и южная. Первая во главе с Асикага включала расположенную в Киото царскую династию. Вторая состояла из противостоящих ему элементов и «засевшей» в Ёсино другой династии. Баланс сил оказался настолько устойчивым что ситуация оставалось неизменной на протяжении практически 60-ти лет. К 1392 году Нитта, потеряв большинство вождей и ослабев в военном плане, сдаёт свои позиции. Вслед за этим южная царская династия сливается с северной. С этого момента можно снова говорить о Японии как едином государстве.

Вторая военная империя Асикага (1392-1573 гг.)

С объединением двух династий и ослаблением главных центробежных сил внутри военного сословия власть дома Асикага становится абсолютной. Организованное в противовес Нитта, Бакуфу – «военное правительство» становится самостоятельной и что самое важное самодостаточной единицей, полностью подчиненной императору дома Асикага.

Долгий период смут не лучшим образом сказался на всех сферах госвласти. Перманентный передел земли и собственности со становлением централизованной власти не закончился, но приобрёл четкую направленность – ценности постепенно концентрировались в руках победивших. Собственно этим можно объяснить почти полвека относительной тиши и благодати спустившейся на Японию.

Асикага переносят резиденцию в Киото. Этот шаг был во многом продиктован логикой борьбы с Нитта. Вы берёте себе в союзники «настоящего» царя, тогда мы своего сажаем в «настоящую» столицу. Да и столичная аристократия к тому времени окончательно растеряла былое влияние, а Киото по прежнему оставалось важным символом.

Чем бы не руководствовались Асикага, но перенос их резиденции именно в Киото сослужил им плохую службу. Главным источником военной силы в то время являлась провинция Канто. Наместник Канто опираясь на эту силу, быстро вышел из-под власти Киото и стал играть свою партию. Не лучше дело обстояло и в самой столице. Причиной раздора становится должность Киото-канре - премьер министра императорского правительства. Продолжительное время роль этого поста умело нивелируется попеременным переходом между трёмя влиятельными фамилиями: Сиба, Хатакэяма и Хосокава. Но ко второй половине XV века в среде военного сословия появляются недовольные произошедшим переделом. К тому же господствующий в то время на территории Японии милитаризм не очень-то способствовал мирной жизни. Вдобавок к этому правящая семья не смогла избежать порока власти. Купаясь в роскоши, она успешно деградировала. С 1467 по 1478 годы разгораются серьёзные беспорядки для которых как показано выше были все основания. Логичным оказалось и новое разделение Японии на зоны влияния. Одну возглавил Киото-канре, другую дом Ямана в котором сконцентрировалась основные военные силы. В 1507 году Ямана побеждают, но из-за непреодолимых внутренних противоречий вместо нового правителя Страна восходящего солнца получает военную анархию в худшем её виде.

Долгих 66 лет продолжалась война всех против всех. Нарождающийся феодализм, как и в других странах, шел по самому кровавому пути. Вероятно, этот период был необходим, чтобы окончательно изжить досредневековую анархию. Культура оказывается в страшном упадке. Бывшая уделом аристократии воинскому сословию она, оказывается, по большому счёту не нужна. Сложно сказать, на сколько бы «одичали» острова, если бы не буддийские монахи. Их крепкие связи с материком служили глотком свежего воздуха для просвещённой части населения. А на горизонте уже маячило новое время. Наступала эпоха личных диктатур.